Владимир Тиунов начал писать стихи на спор, а музыку – для души

В 26-й раз прошел этой зимой в Нижегородской области всероссийский фестиваль бардовской песни «Зимородок». Много лет его гостями являются признанные российские барды – Вадим Егоров, Андрей Козловский, Евгений Слабиков, Марат Фахртдинов, Татьяна Дрыгина, Евгений Сапфиров, Светлана Ветрова. Много лет туда съезжаются участники движения КСП со всей России – юношеские коллективы, взрослые авторы и исполнители, просто те, кто не мыслит своей жизни без гитары и песен.

Организатор и основоположник фестиваля – саровский клуб самодеятельной песни (КСП) «Поиск», давним и бессменным руководителем которого является Владимир Тиунов – автор и исполнитель, лауреат – а сейчас уже и постоянный член жюри, почетный гость многих российских фестивалей авторской песни. Творчество Владимира известно далеко за пределами Нижегородской области. В ноябре 2013 года ему исполнилось 50 лет, что было отмечено в Сарове большим концертом «На том конце провода», на который съехались друзья юбиляра – барды из Москвы, Нижнего Новгорода, Арзамаса, Рязани.
– С чего все началось? Как ты пришел в бардовскую песню, как затянуло в движение КСП?
– Писать стихи я начал еще в школе по совершенно меркантильным соображениям – друг детства Ваня Батырев влюбился и начал писать стихи. Как же это я отстану? Моя сестра баловалась немножко стихами, она и стала первым советчиком: некоторые ее советы, например, по поводу мусорных слов» я запомнил на всю жизнь.
А полностью песни стал писать чуть позже просто потому, что из-за недостатка опыта чужие песни я врал, а уж свои-то можно петь как угодно, никто ни слова не скажет! Потом увлекло, начал серьезно работать над каждым текстом – поэтому, кстати, сейчас так редко и пишется, слишком много претензий к себе.
Пропел-прописал я весь институт, даже не зная, что на свете существует такое понятие как бардовская песня. У нас был неплохой дуэт с другом Сашей Пильником из Свердловска. Пели все, что тогда трогало нас, и, надо сказать, только хорошее – «Машину времени», Антонова, а не пустую попсу. Постфактум уже узнал, что в моем Уральском политехе и КСП существовало, и туристическое движение было очень активное. Мне, по сути, тогда к ним нужно было просто сделать шажок.
А после института, когда уехал по распределению в Челябинскую область, год жил в ведомственной квартире, где постоянно останавливались командировочные. Повидал столько разных людей! Летом приехало четверо девушек из студенческого стройотряда, у которых была с собой гитара – и мы сошлись на кухне в жарком песенном поединке. Внезапно оказалось, что на тот момент я уже знал пару песен Визбора (не зная, что это Визбор), Митяева… Они-то знали всех авторов! Спел девушкам пару своих песен, они сказали, что я абсолютно в теме бардовской песни. Вот так в достаточно позднем возрасте – лет в 26 – я узнал про это явление.
Принял участие в челябинском фестивале бардовской песни, но основных каэспешников там не было, все ушли в походы. Потом я и подружился с ними, и туризмом занялся, и на фестивали стал ездить, получил первое лауреатство на Ильменском фестивале в дуэте с Ленькой Курбатовым, которого уже, к сожалению, нет в живых. Бардовская песня и туризм помогли мне приобрести таких друзей, с которыми мы можем не видеться лет 15, но я точно знаю, когда бы ни приехал, в нескольких домах у меня будет и стол, и кров.
Когда приехал в Саров, тоже первым делом стал искать каэспешников, и через два месяца уже был в нашем КСП «Поиск». И хотя жена у меня была местная, контейнер с вещами через полгода мне помогали разгружать уже мои друзья, появившиеся благодаря клубу.
– А когда ты вышел на фестивали со своими песнями?
– С самого начала, как только понял, что это можно делать. В 1990 году на Ильменском фестивале мы с другом получили лауреатство за исполнение песни «Суворов» (на стихи Игоря Иртеньева). Потом участвовал в фестивале «Черная скала» под Златоустом со своей песней «Встреча». Да и вообще много было фестивалей, концертов, выступлений... На Урале меня хорошо помнят по песне «Мужчина пьян» на стихи Нины Искренко. А вторую фестивальную награду лауреата в номинации «автор», хотя это и не было самоцелью, получил уже здесь, на Нижегородском областном фестивале в Дзержинске.
– Наверняка, на фестивалях завязалось много знакомств?
– Моя дружба со многими людьми началась с нашего фестиваля «Зимородок». Я никогда не гонялся за именами, но они как-то сами появлялись в моей жизни. Сергея Каплана на фестиваль пригласили арзамасцы. Светлану Ветрову вообще «зацепили» где-то по пути на вокзале и привезли на фестиваль. Александр Костромин начал приезжать по долгу службы, привозить учеников. Татьяну Дрыгину и Евгения Слабикова приглашал уже я сам. Дружба с Евгением Сапфировым тоже началась с фестивалей.
Эти бессребреники работают на мастерских «Зимородка», в жюри абсолютно бесплатно – а это реальная большая работа! Они потрясающие педагоги, помимо того, что сами творческие люди. Умеют передавать опыт, мастерство. Скучаю по золотым временам, когда имел еще время посидеть в мастерских на «Зимородке». На других фестивалях с удовольствием это делаю.
– Долго ли от появления идеи песни до ее завершения?
– Совершенно непредсказуемо. У меня есть разбег в 13 лет между стихами и готовой песней – «Посвящение дочери-3»; в восемь лет – между стихами и песней, посвященной моему другу Сергею Удалову, погибшему в 1995 году. Стихи появились сразу, но очень кровавые, на разрыв. И я поступил мудро, как теперь понимаю: отложил их на несколько лет, в итоге появились «Посиделки». А песню «Посвящение маме» я написал за десять минут, пока шел с работы домой.
Есть песни, которые уже, вроде, написаны, но я не считаю, что они готовы. Сейчас вот так мается во мне пара песен. Одну я даже спел на концерте в Лесном, она вошла в юбилейный сборник, но хорошей записи не существует. Не дожила песня до того момента, когда нужно выносить ее на публику.
Некоторые песни появляются просто из гитарных риффов: гитара в руки – и сажусь смотреть телевизор, а пальцы сами по себе что-то наигрывают. Так из этих наигрываний родились, например, «Рим» и «Осенний снег». Последней я очень горжусь – там припев написан интересным размером и строчки рифмуются через три. А еще эти наигрывания – один из приемов для того, чтобы не пропадала гибкость пальцев. Не гаммы же играть – мне кажется, они не для гитаристов.
– Есть какие-то интересные истории, связанные с написанием песен? 
– Много! Истории эти хорошо идут на концертах. Любимая рассказка – про «Карету». Я тогда жил в панельном доме, а за стеной жила пианистка, хорошая такая рыженькая девочка. Но почему-то она всегда хотела играть именно тогда, когда я днем ложился спать после ночной смены. Я понимал, конечно, что человеку нужно заниматься, но под эти гаммы заснуть не мог. И вот я написал «Карету», нужно было затвердить проигрыш – а это было в три часа ночи… До сих пор не знаю, спала ли она за этой же стенкой, где я музицировал, но у меня было грандиозное моральное удовлетворение!
– В компании приглашают обычно с гитарой, как Паганини со скрипкой?
– Гитара очень помогает налаживанию контактов с новыми (да и не только новыми) людьми, помогает вливаться в устоявшиеся до тебя коллективы. Совместные посиделки и пение очень хорошо налаживают отношения: этому пример дружба, завязавшаяся на «Зимородке» и на других фестивалях – отношения, многим из которых уже пошел второй десяток лет. Я это очень ценю.

Татьяна Печегина.  Опубликовано в газете «МК-Нижний Новгород», 12 марта 2014 года.